Вайнгартену В. А. давалось на обдумывание трое суток, начиная с этого момента, после чего сверхцивилизация будет считать себя вправе применить некие зловещие «меры третьей степени».
Из книги «За миллиард лет до конца света»
Если тело тоскует о душе, нет оснований считать, что в вечной жизни душа не страдает от разлуки с телом — и, следовательно, не мечтает о возвращении на землю.
— Солнце есть. Песок есть. Притяжение есть. Где мы? Мы на Земле. Или…
— Или?
— Нет, давай будем считать, что мы на Земле в какой-то пустыне.
— Каракумы! А? Какие у нас еще пустыни?
— Гоби, Сахара…
— Ну я же сказал, что у нас!
— Ну, у нас еще Кызылкумы.
— Нет! Давай будем считать, что это — Каракумы.
Из фильма «Кин-дза-дза!»
Чтобы управлять системой, нужно разделять взгляды и принципы менеджеров, и экономисты - это просто особая разновидность менеджеров, если не считать экономистов-ученых, которые не подпадают под это определение.
Умеренность можно считать добродетелью лишь в том случае, если у вас есть другая альтернатива.
- Знаете, что вы потеряли с тех пор? Ну, можно считать, что это немного. А можно считать, что это всё. Индивидуальность.
Из фильма «Старшая сестра»
Руки каждой женщины могут так много сказать — и правду, и неправду; по сравнению с ними мужские руки представляются мне просто кое-как приклеенными чурками. Мужские руки годны для рукопожатии и для рукоприкладства, ну и, конечно, они умеют спускать курок и подписывать чеки. Рукопожатия, рукоприкладство, стрельба и подписи на чеках — вот всё, на что способны мужские руки, если не считать работы. Зато женские руки, пожалуй, уже нечто большее, чем просто руки, даже тогда, когда они мажут масло на хлеб или убирают со лба прядь волос.
Генрих Теодор Бёлль, из источника «Глазами клоуна», 1963
Вступать в спор с человеком страдающему поверхностным суждением и любовью к бессодержательным спорам, очень неблагоразумно. Так как он никогда не постарается вникнуть в объяснения учителя, а будет считать только , что его не оценили. Между тем как такая привычная развязно судить обо всем иногда остается на всю жизнь.
Алексей Дмитриевич Алфёров, из источника «Родной язык в средней школе.»
Близкими можно считать людей с той минуты, когда они теряют способность всматриваться друг в друга.
Жизнь коротка, если считать, что названия жизни она заслуживает лишь тогда, когда дарит нам радость; собрав воедино все приятно проведенные часы, мы сведем долгие годы всего к нескольким месяцам.
Моя мораль, мораль разума, содержится в одной аксиоме: реальность существует; в одном выборе — жить. Все остальное проистекает отсюда. Чтобы жить, человек должен считать высшими и решающими ценностями три вещи: Разум, Цель, Самоуважение. Разум как единственное орудие познания, Цель как выбор счастья, которого это орудие должно достигать, Самоуважение как нерушимая уверенность, что он способен думать, и его личность достойна счастья, что означает достойна жизни. Эти три ценности требуют всех добродейтелей человека, и все его добродетели связаны с отношением существования и сознания: разумностью, независимостью, чистотой, честностью, справедливостью, эффективностью, гордостью.
Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957
Смех в огромном большинстве случаев вызывается непременно чувством тщеславия, глупости или злорадства. Благородное чувство, полезная мысль или похвальный поступок никогда не возбудят смеха, не имеющего с ними ничего общего, а между тем малейшее чувство удовлетворенной гордости или зависти мгновенно складывает наши губы в самодовольную улыбку. Смех можно считать атрибутом злобного гения, потому-то благодетельное божество смеяться не станет, а много много если улыбнется добродушной улыбкой. Может быть вследствие этого серьезная важность считалась всегда одних из лучших качеств как у древних так и у новейших народов.
Франциск Родольф Вейсс, из книги «Нравственные основы жизни», 1881
За легкое дело берись как за трудное, а за трудное — как за легкое. В первом случае, дабы уверенность не перешла в беспечность; во втором, неуверенность — в робость. Вернейший путь не свершить дело — заранее считать его свершенным.
Считать себя страшным грешником — такое же самомнение, как и считать себя святым.