Чтобы узнать, что должно случиться, достаточно проследить, что было… Это происходит от того, что все человеческие дела делаются людьми, которые имели и всегда будут иметь одни и те же страсти и поэтому неизбежно будут должны давать одни и те же результаты.
Высшая добродетель заключается в том, чтобы задушить свои страсти. Добродетель более глубокая заключается в том, чтобы привести их в равновесие.
"Закон - это разум, свободный от страсти". да простит меня Аристотель, но, за годы, проведенные здесь, я пришла к выводу, что страсть - это ключ к изучению закона.. да и жизни тоже. именно страсть, мужество и уверенность в себе поможет нам сделать следующий шаг в этом мире. Нужно помнить, что: первое впечатление не всегда бывает правильным, всегда нужно верить в людей, и самое главное - нужно верить в себя ! Прорвались!
Из фильма «Блондинка в законе»
Она была в тех летах, когда еще волочиться за нею было не совестно, а влюбиться в нее стало трудно; в тех летах, когда какой-нибудь ветреный или беспечный франт не почитает уже за грех уверять шутя в глубокой страсти, чтобы после так, для смеху, скомпрометировать девушку в глазах подруг ее, думая этим придать себе более весу... уверить всех, что она от него без памяти и стараться показать, что он ее жалеет, что он не знает, как от нее отделаться... бедная, предчувствуя, что это ее последний обожатель, без любви, из одного самолюбия старается удержать шалуна как можно дольше у ног своих... напрасно: она более и более запутывается, - и наконец... увы... за этим периодом остаются только мечты о муже, каком-нибудь муже... одни мечты. (о Лизавете Николаевне, "отцветающей женщине" 25 лет)
Из книги «Княгиня Лиговская»
Книгопечатание породило две новые страсти: страсть писать все и страсть печатать все.
Мне кажется, американцы сожгли бы на костре сострадательную женщину, объявив её ведьмой, — каждую женщину, которая делает «то самое» не ради денег и не по страсти, а только из сострадания к мужской природе.
Генрих Теодор Бёлль, из источника «Глазами клоуна», 1963
Как часто, подчинившись голосу страсти на один час, мы платим за него долгими днями скорби.
Сущность любви заключается в том чтобы никогда не быть счастливым. Ревность, тревога, потеря имущества; много сказано о хорошей и плохой стороне этой страсти. Чтобы быть счастливым, нужно знать любовь не страстную, а сладострастную.
Клод Адриан Гельвеций, из источника «Сочинения в двух томах», 1973
Люди готовы, чтобы немного развлечься, послушать философов, как они слушали бы скрипача или фигляра. Но чтобы поступать так, как советует разумный человек, — никогда. Когда бы ни приходилось делать выбор между разумным и безумцем, человечество всегда без колебаний шло за безумцем. Ибо безумец обращается к самой сущности человека — к его страсти и инстинктам. Философы же обращаются к внешнему и второстепенному — рассудку.
Разлука ослабляет мелкие страсти и усиливает большие так же, как ветер задувает свечи и раздувает пламя.
Мысль никогда не должна подчиняться ни догме, ни направлению, ни страсти, ни интересу, ни предвзятой идее, ни чему бы то ни было, кроме фактов, потому что для нее подчинится — значило бы перестать существовать.
Большинство из нас — это не мы. Наши мысли — это чужие суждения; наша жизнь — мимикрия; наши страсти — цитата!
Именно те страсти, природу которых мы неверно понимаем, сильнее всего властвуют над нами. А слабее всего бывают чувства, происхождение которых нам понятно.
Оскар Уайльд, из книги «Портрет Дориана Грея», 1890
Быть в близких отношениях с женщиной и спать с женщиной — две страсти не только различные, но едва ли не противоположные. Любовь проявляется не в желании совокупления (это желание распространяется на несчетное количество женщин), но в желании совместного сна (это желание ограничивается лишь одной женщиной).
Милан Кундера, из источника «Невыносимая легкость бытия», 1984
Как утомительна верность, когда в истоке ее нет подлинной страсти!
Милан Кундера, из источника «Неведение», 2000
Красота женщины в заботе, которую она дарит с любовью, в страсти, которую она не скрывает.
Жизнь — нагромождение мелких обстоятельств, и даже самые великие страсти — только жалкие их подданные.