Вообще-то это наша точка. Мы здесь работаем, люди в курсе. Я - Хмеля, это - мои близкие, а вы кто такие?
— А нахрен тебе обозначалово нужно?
Из фильма «Бумер»
Боже, что за жизнь наша! вечный раздор мечты с существенностью!
Николай Васильевич Гоголь, из источника «Невский проспект», 1835
Смерть — худшее из всего, что может с нами случиться. Но поскольку смерть — наша судьба и она неизбежна, мы — свободны.
Карлос Кастанеда, из книги «Огонь изнутри»
У нас нет полного сегодняшнего дня, есть очень смутное вчера, и мы живем накануне чего-то. После обесценения многого, на чем строилась наша жизнь, наступило время тяжелого раздумья.
Алексей Дмитриевич Алфёров, из источника «Родной язык в средней школе.»
Большинство из нас — это не мы. Наши мысли — это чужие суждения; наша жизнь — мимикрия; наши страсти — цитата!
Наши дети — это наша старость. Правильное воспитание — это наша счастливая старость, плохое воспитание — это наше будущее горе, это наши слезы, это наша вина перед другими людьми.
Нужно уметь делать те глупости, которых требует от нас наша природа.
Для веселия планета наша мало оборудована.
Надо вырвать радость у грядущих дней.
В этой жизни помереть не трудно.
Сделать жизнь значительно трудней.
Владимир Владимирович Маяковский, из источника «Сергею Есенину»
Мы должны стремиться к той степени самоуверенности, которая не знает страха и робости. Каждая наша мысль в этом направлении освобождает нас до известной степени от малодушия, в рабстве которого мы находимся. Бесконечный дух не знает страха, и наше исконное наследие — это приближаться все больше и больше к бесконечному Духу.
Мильфорд Прентис, из книги «К жизни», 1912
Я порой ловлю себя на желании быть слепым к фактам жизни и жить иллюзиями и вымыслами. Они лживы, насквозь лживы, они противоречат здравому смыслу. И, несмотря не это, мой разум подсказывает мне, что высшее наслаждение в том и состоит, чтобы мечтать и жить иллюзиями, хоть они и лживы. А ведь в конце-то концов наслаждение — единственная наша награда в жизни. Не будь наслаждения — не стоило бы и жить. Взять на себя труд жить и ничего от жизни не получать — да это же хуже, чем быть трупом. Кто больше наслаждается, тот и живет полнее, а вас все ваши вымыслы и фантазии огорчают меньше, а тешат больше, чем меня — мои факты.
Джек Лондон, из книги «Морской волк», 1904
Пагубнее всего постоянное общение с человеком, стоящим ниже нас по своему развитию. Особенно, когда мы живем с ним, мы не в силах всё время сопротивляться вредному действию его мыслей. Волей-неволей мы подвергаемся им в минуты усталости и пассивности и под их влиянием совершаем поступки, не соответствующие нашей природе. Заражаясь например, его трусостью, мы сами по-малу теряем смелость и самоуверенность — становимся трусами.
Как только делаемся пассивными мы безсознательно поддаемся их расстраивающему влиянию, отчего может пострадать не только наше духовное, но и физическое "я". Единственное средство против этого — прекратить всякое сношение с такими людьми, и чем скорее, тем лучше. Мы должны забыть их совсем. Когда наша мысль по старой привычке направляется туда, то нужно дать ей сейчас же другое направление. Думая о них, мы им высылаем нашу деятельную энергию. Мы может передать им, таким образом, громадную долю нашей собственной силы и жизнедеятельности.
Мильфорд Прентис, из книги «К жизни», 1912
Нет никакой возможности проверить, какое решение лучше, ибо нет никакого сравнения. Мы проживаем все разом, впервые и без подготовки. Как если бы актер играл свою роль в спектакле без всякой репетиции. Но чего стоит жизнь, если первая же ее репетиция есть уже сама жизнь? Вот почему жизнь всегда подобна наброску. Но и «набросок» не точное слово, поскольку набросок всегда начертание чего-то, подготовка к той или иной картине, тогда как набросок, каким является наша жизнь, — набросок к ничему, начертание, так и не воплощенное в картину.
Einmal ist keinmal … Единожды — все равно что никогда. Если нам суждено проживать одну-единственную жизнь — это значит, мы не жили вовсе.
Милан Кундера, из источника «Невыносимая легкость бытия», 1984
Как нелепа вся наша жизнь. Она коверкает нас с колыбели, и вместо действительно истинных людей выходят какие-то уроды.
Сергей Александрович Есенин, из источника «из личной переписки», 1912
Стало быть, наша жизнь не имеет конца, так же как наше поле зрения не имеет границ.
Людвиг Витгенштейн, из источника «Философские работы», 1994
Всякое изменение в нашей духовной жизни, вызывает соответствующие изменения в нашем организме. С развивающейся способностью к созерцанию и к душевному отдыху меняется даже наше дыхание: оно становится глубже, интенсивнее и поэтому здоровее. Но дыхание легких, отвечает другому дыханию, т.н. психическому ритму — своего рода дыханию нашей души, которая может вдыхать самые возвышенные элементы мысли и чувства, дающие нам полную и интенсивную жизнь. Но это лишь тогда, когда душа наша живет в могучем потоке созидающих мыслей. Мы тогда вдыхаем атмосферу более свободную и живительную, чем земной воздух — божественный эфир, эликсир жизни.
Мильфорд Прентис, из книги «К жизни», 1912
Каждая наша мысль — фундамент, на котором мы строим злую или хорошую судьбу собственной жизни.
Мильфорд Прентис, из книги «К жизни», 1912
Во время эволюции сознания наша величайшая проблема — это всегда самая богатая возможность.
Тот, кто не тратит попусту своей энергии, чей дух в свое время работает, в свое время отдыхает, укрепляет свои нервы, делает их сильными, как сталь. Нервы — это ведь каналы, по которым течет наша мысленная энергия в ту часть организма, где она должна действовать. Вот почему так важно иметь здоровые нервы. Они необходимое условие мужества и смелости.
Мильфорд Прентис, из книги «К жизни», 1912
Мы всегда верим, что наша первая любовь — последняя, а наша последняя любовь — первая.
Если бы каждому из нас воочию показать те ужасные страдания и муки, которым во всякое время подвержена вся наша жизнь, то нас объял бы трепет, и если провести самого закоренелого оптимиста по больницам, лазаретам и камерам хирургических истязаний, по тюрьмам, застенкам, логовищам невольников, через поля битвы и места казни; если открыть перед ним все темные обители нищеты, в которых она прячется от взоров холодного любопытства, то в конце концов и он, наверное, понял бы, что это за «лучший из возможных миров».