Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты в прошлом любил.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Никогда не следует мельчить то, что начал делать с размахом.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Смерть одного человека – это смерть, а смерть двух миллионов – это только статистика.
Эрих Мария Ремарк, из источника «Черный обелиск», 1956
Невидящими глазами я смотрел в небо, в это серое бесконечное небо сумасшедшего Бога, который придумал жизнь и смерть, чтобы развлекаться.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
Родиться глупым не стыдно, стыдно только умирать глупцом.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
Не терять независимости. Все начиналось с потери независимости уже в мелочах. Не обращаешь на них внимания — и вдруг запутываешься в сетях привычки. У нее много названий. Любовь — одно из них. Ни к чему не следует привыкать. Даже к телу женщины.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Дай женщине пожить несколько дней такой жизнью, какую обычно ты ей предложить не можешь, и наверняка потеряешь ее. Она попытается обрести эту жизнь вновь, но уже с кем-нибудь другим, способным обеспечивать ее всегда.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Забвение — вот тайна вечной молодости. Мы стареем только из-за памяти. Мы слишком мало забываем.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
Чье-то дыхание. Частичка чужой жизни... Но все-таки жизни, тепла... Не окостеневшее тело. Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого?
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Юность вовсе не хочет быть понятой, она хочет одного: оставаться сама собой.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
Женщина от любви умнеет, а мужчина теряет голову.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Возможно ли удержать ее? Разве смог бы он ее удержать, если бы вел себя иначе? Можно ли вообще что-нибудь удержать, кроме иллюзии? Но разве недостаточно одной иллюзии? Да и можно ли достигнуть большего? Что мы знаем о черном водовороте жизни, бурлящем под поверхностью наших чувств, которые превращают его гулкое клокотание в различные вещи. Стол, лампа, родина, ты, любовь... Тому, кого окружает этот жуткий полумрак, остаются лишь смутные догадки. Но разве их недостаточно? Нет, недостаточно. А если и достаточно, то лишь тогда, когда веришь в это. Но если кристалл раскололся под тяжким молотом сомнения, его можно в лучшем случае склеить, не больше. Склеивать, лгать и смотреть, как он едва преломляет свет, вместо того чтобы сверкать ослепительным блеском! Ничто не возвращается. Ничто не восстанавливается. Даже если Жоан вернется, прежнего уже не будет. Склеенный кристалл. Упущенный час. Никто не сможет его вернуть.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Никогда не проси прощения. Ничего не говори. Посылай цветы. Без писем. Только цветы. Они покрывают всё, даже могилы.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
Когда умираешь, становишься каким-то необычайно значительным, а пока жив, никому до тебя дела нет.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Свобода — это не безответственность и не жизнь без цели.
Эрих Мария Ремарк, из источника «Жизнь взаймы»
...нельзя быть слишком молодой. Только старой можно быть слишком.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
Истинный идеалист всегда хочет денег. Ведь деньги — это отчеканенная свобода. А свобода — это жизнь. Мужчина становится алчным, только повинуясь желаниям женщины. Если бы не было женщин, то не было бы и денег, а мужчины составили бы героическое племя. В окопах не было женщин, и не играло никакой роли, кто чем владеет, — важно было лишь, каков он как мужчина. Это не свидетельствует в пользу окопов, но проливает на любовь истинный свет. Она пробуждает в мужчине дурные инстинкты — стремление к обладанию, к значительности, к заработкам, к покою. Недаром диктаторы любят, чтобы их поручники были женаты, — так они менее опасны. И недаром католические священники не знают женщин — иначе они никогда бы не были такими отважными миссионерами.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
Странное дело — нам всегда кажется, что если мы помогли человеку, то можно отойти в сторону; но ведь именно потом ему становится совсем невмоготу.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
В жизни побеждает только глупец. А умному везде чудятся одни лишь препятствия, и, не успев что-то начать, он уже потерял уверенность в себе.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
Нигде ничто не ждет человека. Всегда надо самому приносить все с собой.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Какими жалкими становятся истины, когда высказываешь их вслух.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Только если окончательно расстанешься с человеком, начинаешь по–настоящему интересоваться тем, что его касается.
Эрих Мария Ремарк, из источника «Черный обелиск», 1956
Хорошая память — основа дружбы и гибель любви.
Эрих Мария Ремарк, из источника «Возлюби ближнего своего», 1940
Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Если хочешь что-либо сделать, никогда не спрашивай о последствиях. Иначе так ничего и не сделаешь.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
От оскорбления можно защититься, от сострадания — нельзя.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Разрыв не всегда означает конец, а часто бывает ступенькой для восхождения.
Эрих Мария Ремарк, из источника «Станция на горизонте»
Если хочется жить, это значит, что есть что-то, что любишь. Так труднее, но так и легче.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
- Изабелла, — говорю я. – Милая, любимая, жизнь моя! Мне кажется, я наконец почувствовал, что такое любовь! Это жизнь, только жизнь, высочайший взлет волны, тянущейся к вечернему небу, к бледнеющим звездам и к самому себе, — взлет всегда напрасный, ибо он – порыв смертного начала к бессмертному; но иногда небо склоняется навстречу такой волне, они на миг встречаются, и тогда это уже не закат с одной стороны и отречение – с другой, тогда уже нет и речи о недостатке и избытке, о подмене, совершаемой поэтами, тогда…
Я вдруг смолкаю.
- Я несу какой-то вздор, — продолжаю я, — слова льются непрерывным потоком, может быть в этом есть и ложь, но ложь только потому, что сами слова лживы, они словно чашки, которыми хочешь вычерпать родник, — но ты поймешь меня и без слов, все это так ново для меня, что я еще не умею его выразить; я ведь не знал, что даже мое дыханье способно любить, и мои ногти, и даже моя смерть, поэтому – к черту вопрос о том, сколько такая любовь продлиться, и смогу ли я ее удержать, и смогу ли ее выразить…
Эрих Мария Ремарк, из источника «Черный обелиск», 1956
Раскаяние — самая бесполезная вещь на свете. Вернуть ничего нельзя. Ничего нельзя исправить. Иначе все мы были бы святыми. Жизнь не имела в виду сделать нас совершенными. Тому, кто совершенен, место в музее.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Когда человек боится, то обычно ничего не случается. Неприятности приходят именно тогда, когда их совсем не ждешь.
Эрих Мария Ремарк, из источника «Возлюби ближнего своего», 1940
Самая тяжелая болезнь мира — мышление! Она неизлечима.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
Хорошо, что у людей ещё остается много важных мелочей, которые приковывают их к жизни, защищают от нее. А вот одиночество — настоящее одиночество, без всяких иллюзий — наступает перед безумием или самоубийством.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
Одиночество ищет спутников и не спрашивает, кто они. Кто не понимает этого, тот никогда не знал одиночества, а только уединение.
Эрих Мария Ремарк, из источника «Ночь в Лиссабоне»
Уж лучше умереть, когда хочется жить, чем дожить до того, что захочется умереть.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
И что бы с вами ни случилось — ничего не принимайте близко к сердцу. Немногое на свете долго бывает важным.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Среди женщин, ни разу не спавших с мужчиной, больше проституток, чем среди тех, для кого это стало горьким куском хлеба.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Жила-была волна и любила утес, где-то в море, скажем, в бухте Капри. Она обдавала его пеной и брызгами, день и ночь целовала его, обвивала своими белыми руками. Она вздыхала, и плакала, и молила: «Приди ко мне, утес!» Она любила его, обдавала пеной и медленно подтачивала. И вот в один прекрасный день, совсем уже подточенный, утес качнулся и рухнул в ее объятия.
И вдруг утеса не стало. Не с кем играть, некого любить, не о ком скорбеть. Утес затонул в волне. Теперь это был лишь каменный обломок на дне морском. Волна же была разочарована, ей казалось, что ее обманули, и вскоре она нашла себе новый утес.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Слишком часто он до сих пор отводил глаза и ничего знать не хотел. И не только он, так же поступали и сотни тысяч других, надеясь этим успокоить свою совесть. Он больше не хотел отводить глаза. Не хотел увиливать.
Эрих Мария Ремарк, из источника «Время жить и время умирать», 1992
Упорство и прилежание лучше, чем беспутство и гений.
Эрих Мария Ремарк, из источника «Роман Три товарища», 1938
То, чего не можешь заполучить, всегда кажется лучше того, что имеешь. В этом и состоит романтика и идиотизм человеческой жизни.
Жить — значит жить для других. Все мы питаемся друг от друга. Пусть хоть иногда теплится огонек доброты... Не надо отказываться от нее. Доброта придает человеку силы, если ему трудно живется.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Мы живем в век консервов, нам больше не нужно думать. Все за нас заранее продумано, разжёвано и даже пережито. Консервы. Остается только открывать банки. Доставка в дом три раза в день. Ничего не надо сеять, выращивать, кипятить на огне раздумий, сомнений и тоски. Консервы.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Все, что можно уладить с помощью денег, обходится дешево.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Умер человек. Но что тут особенного? Ежеминутно умирают тысячи людей. Так свидетельствует статистика. В этом тоже нет ничего особенного. Но для того, кто умирал, его смерть была самым важным, более важным, чем весь земной шар, который неизменно продолжал вращаться.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
До чего же теперешние молодые люди все странные. Прошлое вы ненавидите, настоящее презираете, а будущее вам безразлично. Вряд ли это приведет к хорошему концу.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
Кто-то подыхает рядом, а ты этого не чувствуешь. Твой живот цел — в этом все дело. Рядом, в двух шагах от тебя кто-то гибнет, мир рушится для него среди крика и мук... А ты ничего не ощущаешь. Вот ведь в чем ужас жизни!
Эрих Мария Ремарк, из источника «Возлюби ближнего своего», 1940
Люди живут чувствами, а для чувств безразлично, кто прав.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
Всякая любовь хочет быть вечной. В этом и состоит её вечная мука.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
Нельзя принимать ничего близко к сердцу, ведь то, что примешь, хочешь удержать. А удержать нельзя ничего.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
В жизни больше несчастья, чем счастья. То, что она длится не вечно — просто милосердие.
Меланхоликом становишься, когда размышляешь о жизни, а циником — когда видишь, что делает из нее большинство людей.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
Если человек чего-то стоит — он уже только памятник самому себе.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Три товарища», 1938
Кто слишком часто оглядывается назад, легко может споткнуться и упасть.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945
Людям хочется иногда расстаться, чтобы иметь возможность тосковать, ждать и радоваться возвращению.
Женщин следует либо боготворить, либо оставлять.
Эрих Мария Ремарк, из книги «Триумфальная арка», 1945