Все голосовавшие за план думали, что теперь появляется возможность запустить лапу в карман более способных людей. Как бы ни был человек богат или умен, он все равно считает кого-то богаче или умнее себя — а этот план дает часть богатств и талантов тех, кто лучше него. Но, рассчитывая обобрать людей, стоящих выше, человек забывал о людях, стоящих ниже и тоже получающих право обирать других. Он забыл, что низшие могут обобрать его так же, как он хотел обобрать тех, кто выше. Рабочий, которому нравилась идея, что, заявив о своих потребностях, он получает право на такой же, как у его босса, лимузин, забывал, что каждый лентяй и попрошайка может заявить о своих правах на владение таким же, как у него, холодильником.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#4287

Репортеры, собравшиеся на пресс-конференцию в офисе «Джон Галт инкорпорейтэд», были молодыми людьми, которых учили думать, что их работа заключается в том, чтобы скрывать от мира природу происходящих в нем событий. Их повседневной обязанностью было выступать слушателями какого-нибудь общественного деятеля, который тщательно подобранными фразами, лишенными всякого смысла, разглагольствовал о благосостоянии общества. Их повседневная работа заключалась в том, чтобы собрать эти слова в любых приемлемых сочетаниях, но так, чтобы они не выстраивались в последовательную цепочку, выражающую что-то определенное.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#3981

— Отчего же, могу, — ответил Мидас Маллиган, когда его спросили, может ли он назвать человека более скверного, чем тот, чьему сердцу неведома жалость. — Человек, который пользуется жалостью к себе как оружием.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#3915

Ещё большей вред энергии деятельности и моральному характеру людей наносит слишком пространная забота государства о гражданах. Это вряд ли нуждается в подобных разъяснениях. Тот, кем часто и упорно руководят, легко приходит к тому, что добровольно отказывается и от предоставленной ему доли самостоятельности, которой он располагает. Он считает себя свободным от забот, которые несут за него другие, и полагает, что достаточно ждать указаний и следовать им. Тем самым сдвигаются его представления о заслуге и вине. Идея первой его не захватывает, мучительное чувство второй овладевает им все слабее и реже, поскольку он, ссылаясь на свое положение, с легкостью перекладывает свою вину на того, кто это положение создал. Если же при этом оказывается ещё, что намерения государства представляются ему не вполне чистыми, если он видит в них не только пользу для себя, но и какую-то побочную цель, то вред наносится не только силе, но и качеству моральной воли. Тогда он считает себя не только свободным от всех обязанностей, за исключением тех, которые государство прямо на него налагает, но и от всех попыток улучшить свое собственное положение; часто он даже боится этого, опасаясь, что тем самым государство обретет новую возможность извлечь для себя выгоду. Он старается в таких случаях всеми силами уклониться от государственных законов и чувствует себя в выигрыше, если ему это удается. Принимая во внимание, что для достаточно значительной части нации законы и постановления государства как бы охватывают всю сферу морали, нельзя без сокрушения признать, что священнейшие обязанности и самые произвольные постановления излагаются часто одними и теми же устами и что нарушение того и другого влечет за собой, в ряде случаев, одни и те же наказания. Не менее очевидно это вредное влияние и на поведение граждан по отношению друг к другу. Так же, как каждый сам полагается на заботу и помощь государства, он — и пожалуй, в ещё большей степени — предоставляет государству заботиться о судьбе своих сограждан. А это в свою очередь ослабляет сочувствие к другим людям и желание оказывать помощь друг другу. Взаимная помощь должна быть наиболее действенной там, где наиболее живо сознание, что все зависит только от неё, и, действительно, опыт показывает, что угнетаемые, как бы забытые правительством группы населения всегда связаны наиболее крепкими узами. Там, где холоднее отношение между гражданами, холоднее и отношение супругов друг к другу и отношение отца семейства к членам его семьи.

Айн Рэнд, из книги «Концепция эгоизма»

#3863

Тогда по какому праву вы рассуждаете о том, что значит быть человеком? Вы, предавший человека в себе?

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#3851

Было тридцать первое марта – единственная неизбежная определенность.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#3668

Для существа разумного, вопрос "быть или не быть?" — это вопрос "мыслить или не мыслить?". Что против разума, то против жизни.

Айн Рэнд, из книги «Концепция эгоизма»

#3651

Отказ от признания реальности всегда приводит к гибельным последствиям.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#3599

Покажите мне женщину, с которой он спит, и я скажу, как он себя оценивает.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#3370

Я могу предложить только одно полезное соображение: исходя из сути и природы бытия противоречий не существует. Если вы находите невероятным, что изобретение гения может быть брошено среди развалин, а философ может хотеть работать поваром в кафе, проверьте свои исходные положения; вы обнаружите, что одно из них неверно.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#3364

Были времена, когда люди боялись, что кто-нибудь раскроет секреты, которые неизвестны их ближним. Сегодня боятся, что кто-нибудь произнесет вслух то, о чем все знают.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#3269

Видите ли, доктор Стадлер, люди не хотят думать. Чем глубже они погружаются в свои заботы, тем меньше хотят думать. Но подсознательно они чувствуют, что должны думать, и чувствуют себя виноватыми. Поэтому они благословят и последуют советам любого, кто найдет оправдание их нежеланию мыслить; любого, кто превратит в добродетель – сверхинтеллектуальную добродетель – то, что они считают своим грехом, своей слабостью, своей виной.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#3227

У существа с волевым сознанием нет автоматического режима поведения. Ему нужда система ценностей, направляющая его действия. Ценность — это то, что человек добывает и удерживает своими действиями, добродетель — это действие, с помощью которого человек добывает и удерживает ценность. Ценность предполагает ответ на вопрос: ценность для кого и для чего? Ценность предполагает стандарт, цель и необходимость действия перед лицом выбора. Там, где нет выбора, невозможно существование ценностей.

Айн Рэнд, из книги «Концепция эгоизма»

#3208

Существует некий предел, до которого можно вытерпеть боль. Пока существует этот придел настоящей боли нет.

Айн Рэнд, из источника «Источник», 1943

#3140

Дом как и человек может быть цельным, но в том и другом случае это бывает крайне редко.

Айн Рэнд, из источника «Источник», 1943

#3002

Мысль — это оружие, которым человек пользуется для того, чтобы действовать.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#2642

Исходя из сути и природы бытия противоречий не существует... Проверьте исходные данные, одно из них не верно...

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#2589

— Мой дорогой друг, кто вам позволит?
— Это не главное. Главное — кто меня остановит?

Айн Рэнд, из источника «Источник», 1943

#2536

Знаете ли вы отличительную черту посредственности? Негодование из-за успеха другого.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#2485

На земле ничего не дано человеку. Все, что ему требуется надо произвести.

Айн Рэнд, из источника «Источник», 1943

#2406

Моя мораль, мораль разума, содержится в одной аксиоме: реальность существует; в одном выборе — жить. Все остальное проистекает отсюда. Чтобы жить, человек должен считать высшими и решающими ценностями три вещи: Разум, Цель, Самоуважение. Разум как единственное орудие познания, Цель как выбор счастья, которого это орудие должно достигать, Самоуважение как нерушимая уверенность, что он способен думать, и его личность достойна счастья, что означает достойна жизни. Эти три ценности требуют всех добродейтелей человека, и все его добродетели связаны с отношением существования и сознания: разумностью, независимостью, чистотой, честностью, справедливостью, эффективностью, гордостью.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#2302

Отношения людей будут совершенно различны в том случае, когда люди имеют дело с другими людьми как свободные, независимые личности, признавая ценность каждого человека, и в том случает, когда они относятся друг к другу как члены некой стаи, рассматривая друг друга как средство достижения своих целей и целей своей стаи.

Айн Рэнд, из книги «Концепция эгоизма»

#2194

– Я никогда не презирал роскошь, – сказал он, – хотя всегда презирал людей, купающихся в роскоши. Я взирал на то, что они называют своими развлечениями, и это казалось мне таким ничтожно-бессмысленным – после того, что я чувствовал на заводе. Я видел, как варят сталь, как по моему желанию тонны расплавленного металла текут туда, куда я хочу. А потом шел на банкет и видел людей, благоговейно трясущихся над своей золотой посудой и кружевными скатертями, словно не столовая призвана служить им, а они ей, словно не они владеют бриллиантовыми запонками и ожерельями, а наоборот. Тогда я убегал к первой же замеченной мною груде шлака – и они говорили, что я не умею наслаждаться жизнью, потому что думаю лишь о делах.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#1884

Нарушать права человека означает заставлять его действовать против собственного рассудка.
Правительство учреждено, чтобы защищать человека от преступников, а конституция написана, чтобы защищать человека от правительства.

Айн Рэнд, из книги «Концепция эгоизма»

#1638

Мужчина ищет в женщине отражение самого себя.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#1360

Что такое человек? Всего лишь набор химических Компонентов в соединении с манией величия.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#1295

Человек, результатами труда которого распоряжаются другие, — раб.

Айн Рэнд

#1280

Нет ли в том, чему нас учили, какой-то страшной и очень важной ошибки?

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#1138

Клянусь своей жизнью и любовью к ней, что никогда не буду жить ради другого человека, и никогда не попрошу, и не заставлю другого человека жить ради меня.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#1000

Ценность — это то, что человек добывает и сохраняет своими действиями, добродетель — это действие, с помощью которого он добывает и сохраняет ценность. Ценность предполагает критерий — цель и необходимость действия перед лицом выбора. Там, где нет выбора, невозможно существование ценностей.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#936

В жизни реальны только смерть и налоги?

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#845

Величайшее ощущение жизни: не верить, а знать.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#790

...наиглавнейшей обязанностью человека является обязанность действовать...

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#775

Страдания это болезнь.

Айн Рэнд, из источника «Источник», 1943

#541

Свобода — это фундаментальная необходимость человеческого мышления.

Айн Рэнд, из книги «Концепция эгоизма»

#522

Разум для человека — инструмент выживания. Для выживания человека необходимо освободить тех, кто думает, от тех, кто не думает.

Айн Рэнд, из книги «Концепция эгоизма»

#475

Вещи, как они есть, — это такие вещи, какими их воспринимает разум. Оторвите их от разума, и они станут такими, как их воспринимает ваше желание.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#382

Почему вы думаете, что вы думаете?

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#261

Если не хватает поводов обвинить человека, надо их придумать. Если внушить человеку, что смотреть на весенние цветы – преступление и он нам поверит, а потом взглянет на них, мы сможем делать с ним что хотим. Он не будет защищаться.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#32

Люди могут учиться друг у друга, но процесс обучения требует от каждого собственного мышления.

Айн Рэнд, из книги «Концепция эгоизма»

#54

Почему люди готовы отречься от лучших мгновений в их жизни, как от греховных? Почему они предают лучшее в себе? Что заставило их поверить, будто земля – царство зла, а безысходность – их судьба.

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#86

— Итак, вы считаете, что именно деньги — источник всех бед и корень зла? — спросил Франциско Д`Анкония.
— А вы никогда не задумывались над тем, что является источником самих денег? Сами по себе деньги — лишь средство обмена, существование их невозможно вне производства товаров и людей, умеющих производить. Деньги придают вес и форму основному принципу: люди, желающие иметь дело друг с другом, должны общаться посредством обмена, давая взамен одной ценности другую. В руках бездельников и нищих, слезами вымаливающих плоды вашего труда, или бандитов, отнимающих их у вас силой, деньги теряют смысл, перестают быть средством обмена. Деньги стали возможны благодаря людям, умеющим производить. Видимо, они, по-вашему, источник всех бед?

Айн Рэнд, из книги «Атлант расправил плечи», 1957

#94

Источники (кни­ги, филь­мы, про­из­ве­де­ни­я и т.п.) с ци­та­та­ми Айны Рэнд

Об авторе

Айн Рэнд (англ. Ayn Rand; урождённая Алиса Зиновьевна Розенбаум; транскрипция: ajn ??nd, 20 января (2 февраля) 1905, Санкт-Петербург — 6 марта 1982, Нью-Йорк) — известная американская писательница и философ, создатель философского направления объективизма.

Алиса Зиновьевна Розенбаум родилась в Санкт-Петербурге семье фармацевта Залмана-Вольфа (Зиновия Захаровича) Розенбаума (1869, Брест-Литовск — между 1941—1943, Ленинград) и его жены, зубного техника Ханы Берковны (Анны Борисовны) Каплан (1880, Санкт-Петербург — между 1941—1943, Ленинград),[1] старшей среди трёх дочерей (Алиса, Наталья и Нора).[2][3][4] Зиновий Захарович служил управляющим аптек, принадлежащих сестре Анны Борисовны — Добруле Каплан и её мужу Иезекиилю Конгейму, где в 1904 году и познакомился со своей будущей женой — дочерью портного, владельца крупного предприятия по пошиву военной формы Бориса (Берки Ицковича) Каплана и фармацевта Розалии Павловны Каплан. Вскоре после рождения младшей дочери Норы в 1910 году, Зиновий Захарович стал управляющим в крупной аптеке Александра Клинге на Невском проспекте и Знаменской площади, и семья переехала во вместительную квартиру во втором этаже особняка над аптекой. Третий этаж заняла семья другой сестры Анны Борисовны и её мужа — известного петербургского врача-гинеколога и учёного-медика[5] Исаака Моисеевича Гузарчика (1864—?). Уже в 1912 году Зиновий Захарович стал совладельцем и в 1914 году единоличным владельцем этой аптеки, персонал которой теперь включал 6 провизорских помощников, 3 практикантов и нескольких ассистентов.